В начале 1980-х пиротехники в широком доступе практически не было ни у кого в СССР. Мы в лаборатории инженерной гляциологии ВГИ (г. Нальчик, система Госкомгидромета СССР), имели практически неограниченную возможность заказывать и получать пиротехнические изделия как организация, работающая в экстремальных условиях. При этом заказать, скажем, кубометр леса было практически нереально, а, условно говоря, кубометр пиротехники- без проблем.
Я познакомился с конкретной пиротехникой во время работы в сезон 1980/81 на снеголавинной станции ВГИ «Пик Чегет» (Приэльбрусье, 3040м н.у.м.). У нас были ракетница, фальшфейеры, автономные (запуск без ракетницы) ракеты (диаметр 30мм) одно- и пятизвездные. В значительной степени эти изделия нами расходовались кроме рабочих моментов, конечно, в основном в новогодний период. Так, мы на новый 1981 год зажгли столько фальшфейеров в снегу (отмечали свадьбу Лени Соколова, нашего начальника станции), что с соседней станции "Пик Терскол" вниз пошла радиограмма, что на «Пике Чегет» видимо пожар.
В 1981 году мой завлаб «спустил» меня с г. Чегет (видимо, как жителя г. Нальчик) в институт в г. Нальчик, и, как я потом понял, в связи образовавшимся новым объемом работ, в том числе и с Минобороны. Поэтому осенью я участвовал в ежегодной компании по заказу необходимых лаборатории материалов и оборудования на следующий 1982 год.
Находясь под впечатлением действия пиротехники, а также то, что она (пиротехника) оказалась очень действенным средством неформального общения с канатчиками Чегета и строителями (бульдозеристами и камазистами) Транскама, строительство которого наша лаборатория обслуживала в то время, мы с Шабельниковым В.А. решили заказать все, в том числе и неизвестные нам, пункты-строчки, касающиеся пиротехники, в соответствующем журнале ежегодных заказов. Тем более, что при обсуждении-принятии заказов дирекцией (в отличии скажем от стройматериалов и т.п.) по этим пунктам никаких возражений не возникало.
В то время наш институт находился в двух разных местах - на «старой территории» в курортной зоне в Долинске и в новом административном корпусе (все были в состоянии переезда) на пр. Ленина 2, где и находится в настоящее время. Склады наши располагались на «старой территории», там у нас еще оставались и два рабочих вагончика.
И вот летом 1982 года мы с Шабельниковым В.А. работали в вагончиках и тут наш матответственный (завсклад) Боттаев А.А. на ГАЗ-66 привез полученный заказ нашей лаборатории, где были в том числе снегомерные рейки и пиротехника. Мы начали разгружать и сразу бросились в глаза отличающиеся по размеру и весу (от получаемых ранее) добротные армейские ящики. Мы открыли их и увидели упакованные по одной (обычные сигнальные ракеты упаковывались по 5 штук в промасленную бумагу) в водонепроницаемую оболочку ракеты значительно большего размера, чем обычные световые сигнальные ракеты. Мы прочли идущую вмести с ними инструкцию и узнали, что это «Патрон звуковой сигнала бедствия П-2» и категорически запрещается его запуск с рук (П-2: вышибной заряд ДРП 2,5г; Вспышка 0,04-0,05сек,
150г пиротехническая смесь (Калий хлористый 66% ±3, Пудра алюминиевая 34%±2, Графит П 1%).
Заинтригованные, мы прикрепили этот патрон вертикально к заднему правому борту ГАЗ-66, а веревочку спусковую с кольцом на всякий случай привязали к снегомерной рейке длиной 1.8м. Получился некий дистанционный спуск. Дернув со стороны заднего борта рейку вниз, мы услышали значительно более громкий, чем обычно, звук запуска, а секунд через 5 очень громкий взрыв и увидели на высоте примерно 100-150 метров небольшое облачко.Хорошо помню, как тут же мы с Володей переглянулись и сказали: «О, кажись то, что нам надо для спуска лавин». Закончив разгрузку машины, мы быстренько отправились в новый административный корпус и сразу пошли к завлабу со своей информацией. Не успели мы зайти к нему в кабинет, как тут же получили: "Вы чего там творите, директору уже из обкома звонили, потребовали прекратить эксперименты в курортной зоне". "Быстро работают"- сказали мы и сообщили о наших новостях. Естественно, это сильно заинтересовало завлаба и далее тут все завертелось.
Вначале решили разработать стационарную 4-х зарядную установку для испытания на нашем основном снеголавинном полигоне "Рокский перевал" на ТрансКАМе. Этим занималась техноконструкторская группа лаборатории (Филатов Г.В. и Чихрадзе Г.Б.).
Кстати, осенью этого же 1982 года мы с завлабом ездили на Крестовый перевал на встречу с коллегами (Абдушелишвили Котэ Леванович) из ЗАКНИИ (г. Тбилиси) по вопросу снеголавинной защиты Военно-Грузинской дороги, и там завлаб продемонстрировал им этот Патрон П-2, запустив его с руки, обмотанной свитером (несмотря на мои увещевания). Результатом был сильный вывих большого пальца и довольно сильные впечатления грузин от взрыва.
В сезон 1982/1983 мы дозаказали еще дополнительное количество ракет и очень интенсивно занимались различными испытаниями П-2 на Рокском перевале. Шабельников В.А. тогда уже находился в ущ. Аксаут, КарачаевоЧеркессия, в качестве командира первого противолавинного отряда и следующие 2 года в испытаниях участия не принимал. Число запусков исчислялось многими сотнями. Первая установка оказалась слабой (стопорные винты М4 посрывало сразу). Сделали более крепкое изделие, убедились, что взрыв П-2 вызывает сход лавин и поняли, что нужно мобильное устройство запуска. Получилось так, что вместе с нами в тот сезон работали и коллеги из САНИИ Госкомгидромета СССР (г.Ташкент), ведущей организации страны по снеголавинным работам, Канаев Л.А и Сезин В.М., которые тут же высоко оценили перспективы и возможности этого средства воздействия.
В первые же дни испытаний (март 1983 года) произошло, как сейчас кажется, несколько курьезное событие: с метеоплощадки стреляли со стационарной (другой не было) установки на склон над нашей снеголавинной станцией "Рокский перевал". Мы с начальником экспедиции Пахомовым А.Г. проводили кинофотофиксацию воздействия, в связи с чем поднялись на обстреливаемый склон. Я был только с фотоаппаратом и поэтому лучше видел ситуацию. Прозвучал выстрел из установки и мы стали ожидать разрыва, но вместо этого я увидел бугорок на поверхности снега, который довольно быстро перемещался вниз прямо к нам. Вдруг я понял, что это такое, заорал: "Ложись" и мы с Сашей брякнулись на снег. Взрыв был от нас примерно в 10-15м. Мы поднялись, отряхнулись и все окончилось благополучно. Оказалось, что выпал свежий рыхлый снег, легший как покрывало толщиной примерно 6-8 см, на жесткую ветровую корку, которую патрон не смог пробить, и покатился он по корке своим цилиндром вдоль склона внутри свежего снега прямо на нас вниз, ведь у него взрыватель не ударный ,а временной, с задержкой по времени. Это случай очень способствовал повышению мой внимательности и осторожности в обращении с П-2.
Основной предварительный эскиз "противолавинного ружья" мы с завлабом показали Чихрадзе Г.Б. и он уже реально довел это изделие до рабочего состояния (с учетом необходимости разборной конструкции). Первые экземпляры изделия были выполнены в мастерских ВГИ в 1983г.
В начале 1980-х пиротехники в широком доступе практически не было ни у кого в СССР. Мы в лаборатории инженерной гляциологии ВГИ (г. Нальчик, система Госкомгидромета СССР), имели практически неограниченную возможность заказывать и получать пиротехнические изделия как организация, работающая в экстремальных условиях. При этом заказать, скажем, кубометр леса было практически нереально, а, условно говоря, кубометр пиротехники- без проблем.
Я познакомился с конкретной пиротехникой во время работы в сезон 1980/81 на снеголавинной станции ВГИ «Пик Чегет» (Приэльбрусье, 3040м н.у.м.). У нас были ракетница, фальшфейеры, автономные (запуск без ракетницы) ракеты (диаметр 30мм) одно- и пятизвездные. В значительной степени эти изделия нами расходовались кроме рабочих моментов, конечно, в основном в новогодний период. Так, мы на новый 1981 год зажгли столько фальшфейеров в снегу (отмечали свадьбу Лени Соколова, нашего начальника станции), что с соседней станции "Пик Терскол" вниз пошла радиограмма, что на «Пике Чегет» видимо пожар.
В 1981 году мой завлаб «спустил» меня с г. Чегет (видимо, как жителя г. Нальчик) в институт в г. Нальчик, и, как я потом понял, в связи образовавшимся новым объемом работ, в том числе и с Минобороны. Поэтому осенью я участвовал в ежегодной компании по заказу необходимых лаборатории материалов и оборудования на следующий 1982 год.
Находясь под впечатлением действия пиротехники, а также то, что она (пиротехника) оказалась очень действенным средством неформального общения с канатчиками Чегета и строителями (бульдозеристами и камазистами) Транскама, строительство которого наша лаборатория обслуживала в то время, мы с Шабельниковым В.А. решили заказать все, в том числе и неизвестные нам, пункты-строчки, касающиеся пиротехники, в соответствующем журнале ежегодных заказов. Тем более, что при обсуждении-принятии заказов дирекцией (в отличии скажем от стройматериалов и т.п.) по этим пунктам никаких возражений не возникало.
В то время наш институт находился в двух разных местах - на «старой территории» в курортной зоне в Долинске и в новом административном корпусе (все были в состоянии переезда) на пр. Ленина 2, где и находится в настоящее время. Склады наши располагались на «старой территории», там у нас еще оставались и два рабочих вагончика.
И вот летом 1982 года мы с Шабельниковым В.А. работали в вагончиках и тут наш матответственный (завсклад) Боттаев А.А. на ГАЗ-66 привез полученный заказ нашей лаборатории, где были в том числе снегомерные рейки и пиротехника. Мы начали разгружать и сразу бросились в глаза отличающиеся по размеру и весу (от получаемых ранее) добротные армейские ящики. Мы открыли их и увидели упакованные по одной (обычные сигнальные ракеты упаковывались по 5 штук в промасленную бумагу) в водонепроницаемую оболочку ракеты значительно большего размера, чем обычные световые сигнальные ракеты. Мы прочли идущую вмести с ними инструкцию и узнали, что это «Патрон звуковой сигнала бедствия П-2» и категорически запрещается его запуск с рук (П-2: вышибной заряд ДРП 2,5г; Вспышка 0,04-0,05сек,
150г пиротехническая смесь (Калий хлористый 66% ±3, Пудра алюминиевая 34%±2, Графит П 1%).
Заинтригованные, мы прикрепили этот патрон вертикально к заднему правому борту ГАЗ-66, а веревочку спусковую с кольцом на всякий случай привязали к снегомерной рейке длиной 1.8м. Получился некий дистанционный спуск. Дернув со стороны заднего борта рейку вниз, мы услышали значительно более громкий, чем обычно, звук запуска, а секунд через 5 очень громкий взрыв и увидели на высоте примерно 100-150 метров небольшое облачко.Хорошо помню, как тут же мы с Володей переглянулись и сказали: «О, кажись то, что нам надо для спуска лавин». Закончив разгрузку машины, мы быстренько отправились в новый административный корпус и сразу пошли к завлабу со своей информацией. Не успели мы зайти к нему в кабинет, как тут же получили: "Вы чего там творите, директору уже из обкома звонили, потребовали прекратить эксперименты в курортной зоне". "Быстро работают"- сказали мы и сообщили о наших новостях. Естественно, это сильно заинтересовало завлаба и далее тут все завертелось.
Вначале решили разработать стационарную 4-х зарядную установку для испытания на нашем основном снеголавинном полигоне "Рокский перевал" на ТрансКАМе. Этим занималась техноконструкторская группа лаборатории (Филатов Г.В. и Чихрадзе Г.Б.).
Кстати, осенью этого же 1982 года мы с завлабом ездили на Крестовый перевал на встречу с коллегами (Абдушелишвили Котэ Леванович) из ЗАКНИИ (г. Тбилиси) по вопросу снеголавинной защиты Военно-Грузинской дороги, и там завлаб продемонстрировал им этот Патрон П-2, запустив его с руки, обмотанной свитером (несмотря на мои увещевания). Результатом был сильный вывих большого пальца и довольно сильные впечатления грузин от взрыва.
В сезон 1982/1983 мы дозаказали еще дополнительное количество ракет и очень интенсивно занимались различными испытаниями П-2 на Рокском перевале. Шабельников В.А. тогда уже находился в ущ. Аксаут, КарачаевоЧеркессия, в качестве командира первого противолавинного отряда и следующие 2 года в испытаниях участия не принимал. Число запусков исчислялось многими сотнями. Первая установка оказалась слабой (стопорные винты М4 посрывало сразу). Сделали более крепкое изделие, убедились, что взрыв П-2 вызывает сход лавин и поняли, что нужно мобильное устройство запуска. Получилось так, что вместе с нами в тот сезон работали и коллеги из САНИИ Госкомгидромета СССР (г.Ташкент), ведущей организации страны по снеголавинным работам, Канаев Л.А и Сезин В.М., которые тут же высоко оценили перспективы и возможности этого средства воздействия.
В первые же дни испытаний (март 1983 года) произошло, как сейчас кажется, несколько курьезное событие: с метеоплощадки стреляли со стационарной (другой не было) установки на склон над нашей снеголавинной станцией "Рокский перевал". Мы с начальником экспедиции Пахомовым А.Г. проводили кинофотофиксацию воздействия, в связи с чем поднялись на обстреливаемый склон. Я был только с фотоаппаратом и поэтому лучше видел ситуацию. Прозвучал выстрел из установки и мы стали ожидать разрыва, но вместо этого я увидел бугорок на поверхности снега, который довольно быстро перемещался вниз прямо к нам. Вдруг я понял, что это такое, заорал: "Ложись" и мы с Сашей брякнулись на снег. Взрыв был от нас примерно в 10-15м. Мы поднялись, отряхнулись и все окончилось благополучно. Оказалось, что выпал свежий рыхлый снег, легший как покрывало толщиной примерно 6-8 см, на жесткую ветровую корку, которую патрон не смог пробить, и покатился он по корке своим цилиндром вдоль склона внутри свежего снега прямо на нас вниз, ведь у него взрыватель не ударный ,а временной, с задержкой по времени. Это случай очень способствовал повышению мой внимательности и осторожности в обращении с П-2.
Основной предварительный эскиз "противолавинного ружья" мы с завлабом показали Чихрадзе Г.Б. и он уже реально довел это изделие до рабочего состояния (с учетом необходимости разборной конструкции). Первые экземпляры изделия были выполнены в мастерских ВГИ в 1983г.
В сезон 1983/84 мы провели многочисленные и очень интенсивные испытания ружья на ТрансКАМе в районе Рокского перевала.Осуществляли воздействия как с трассы автодороги на прилегающие осовные склоны, так и десантировались с вертолета МИ-8 на гребни снегосборов. Испытывали разрывы П-2 как внутри толщи снега, так и на различных высотах (последние оказались очень эффективными). Проводили многочисленные шурфования как на линиях отрыва осовов, так и образовавшихся воронок. Все сопровождалось обязательной фотофиксацией. Работа была очень интенсивной, интересной и первичных материалов этой работы была просто куча.
В 1984/85 мы показывали Ружье французам, которые устанавливали на г.ЧЕГЕТ автоматическую метеостанцию Nivos .
Вначале мы считали П-2 практически безосколочным и относительно безопасным (ну по сравнению с нашим штатным снарядом от зенитки КС-19), но один случай на г. Чегет разубедил нас в этом. Мне было поручено подготовить подборку фотографий об активных воздействиях на снеголавинные процессы для ВДНХ СССР.
Совместно с Эльбрусским военизированным противолавинным отрядом (ЭВПЛО, командиром которого тогда уже был Шабельников В.А.) мы выбрали фотогеничное место в районе «Купола» (г.Чегет) и начали работы: «Проведение воздействия в районе горнолыжных трасс». ВГИ снимает, ЭВПЛО проводит. Согласовали место запуска и планируемое место разрыва (при этом произошла дискуссия между ВГИ и ЭВПЛО по поводу направления стрельбы и угла возвышения), приготовили фотоаппаратуру и тут сотрудник, выполняющий выстрел, вдруг решил показать «кто в доме хозяин» и сделал не как ему сказали, а как захотелось, задрав ружье вверх. Разрыва мы не увидели, зато услышали его несколько глухим и отдаленным. Оказалось, что произошел рикошет вверх от «Купола» и снаряд П-2 полетел в сторону нижней станции «бугеля Шагабана», где разорвался в воздухе над очередью лыжников. Как потом выяснилось, осколок пробил лыжнику пуховку, толстый свитер, майку и застрял в коже спины. Рана была неглубокой, но свитер все-таки немного пропитался кровью. Закончилось все относительно благополучно, стрелявший осознав свою ошибку и возможные последствия, быстро доставил пострадавшего в больницу, там провели необходимые мероприятия и претензий предъявлено не было. Осколок этот в итоге был отдан мне, у кого и находится в том же виде по сей день.
В те годы (не в пример скажем, как начиная с середины 1985 года) завлаб еще не совсем отключил тормоза, и как-то в начале 1983 года вызвал меня в кабинет и сказал, что нам с ним надо оформить "Противолавинное ружье" как изобретение. Я несколько оторопел и сказал, что если оформлять как Ружье, то без Чихрадзе Г.Б. как непосредственного технического конструктора нельзя, а если как Принцип использования патрона П-2 для спуска лавин, то нельзя без Шабельникова В.А. На что мне было сказано, что это уже слишком много людей и в таком случает он сам все решит. И в дальнейшем оказалось, что более никого рядом нет и не было никогда. Известно, что мой завлаб с изобретением "Противолавинное ружье Болова" стал лучшим изобретателем Госкомгидромета 1984г (или что-то вроде того), а в 1986 г. за изобретение переносного противолавинного комплекса (противолавинное ружье) был удостоен диплома Государственной комиссии СССР по делам открытий и изобретений.
Таким образом, реально Противолавинное ружье с использованием звукового патрона П-2 появилось в результате:
-Идея - Созаев С.Х, Шабельников В.А
-Реализация - Болов В.Р, Созаев С.Х., Чихрадзе Г.Б.
-Реально оформлен - Болов В.Р.
К глубочайшему сожалению, в январе 1986 года в Узбекистане произошли два смертельных несчастных случая с применением Патрона П-2 без ружья. И это был брак изделия - снаряд не вылетел, а разорвался внутри пусковой трубы.
Voilà
Март 2023 года, Созаев Сергей Христофорович, сотрудник лаборатории инженерной гляциологии Высокогорного Геофизического Института (ВГИ, г.Нальчик) 1979-1991 гг., руководитель группы прогноза и активного воздействия на снеголавинные процессы (1982-1985 гг.), ответственный исполнитель тем по прогнозу снежных лавин (1986-1990 гг.).
«В этих воспоминаниях я описал лишь то, чему был свидетель сам, оставляя читателю возможность беспристрастно оценить изложенное». (Ю.Шутов)
Примечания (Письмо п/я А-1928 №44/459 от 21.06.1985 года):
Есть также вариант П-2 с прессованным составом из трех шашек: двух шашек по 55г каждая, состоящих из тротила ГОСТ 7059-73 (60%) и хлористого аммония ГОСТ 2210-73 и одной шашки 30г тротила со следующими характеристиками:
-Скорость детонации прессованного варианта - 6000м/с;
-Скорость горения смеси в насыпном варианте П-2 составляет около 1000м/с;
-Дальность постановки - 80-100м;
-Дальность слышимости звукового сигнала - 5 миль;
-Высота срабатывания - 40-50м при угле отстрела 45° и дальности постановки 90-100м;
- Высота срабатывания - 10-20м при угле отстрела 30° и дальности постановки 100-110м;
- Высота срабатывания - 0 м при угле отстрела 15° и дальности постановки 110-120м;
-Уровень звукового давления на расстоянии 58м от места инициирования лежит в пределах 123-130 децибелл (импульсный шумомер типа 2209).